Мне всегда нравился Марк Твен. В детстве перечитывал его неоднокартно. Без сомнения, он - гениальный писатель. Значительная часть его таланта, на мой взгляд, в том, что ему была присуща удивительная способность: замечать и описывать обычное так, что это обычное становилось интересным и смешным. Причем смешным, с одной стороны, как-то по-доброму и легко, а с другой - вроде как с прицелом на то, что это побудит читателя к размышлениям и оценке.
Одним из любимых для меня произведений у Марка Твена были - здесь я вряд ли буду оригинален - "Приключения Тома Сойера". И "Приключения Тома Сойера", и в особенности их продолжение - "Приключения Гекльберри Финна" - яркий пример этакой "многоуровневой" литературы, то есть книг, интересных для чтения в любом возрасте. Каждый сможет найти в них что-то близкое и понятное для себя. Причем по прошествии лет чтение вроде того же самого принесет совершенно новое удовольствие и будет смешным тоже по-новому.
Впрочем, это я немного отвлекся. Зачем я вспомнил о том, кто, хоть был и безбожником, но, по выражению Хемингуэя, стал отцом всей американской литературы? На днях у меня случилось яркое прикосновение к классике а-ля Марк Твен. Помните, у него в "Приключениях Тома Сойера" есть эпизод, когда Тома на занятиях воскресной школы спросили, кто были первыми учениками Иисуса Христа? И несчастный Том ответил: "Давид и Голиаф". Так вот, несколько дней назад я, как и все прогрессивное человечество, встречал Новый год. А встречал я его вместе с молодежью в нашей церкви. Когда настало время конкурсов, ведущий стал задавать вопросы библейского характера. Одна из команд, участвующая в конкурсах, состояла из юных особ, преимущественно "христианского происхождения". И вот их просят назвать имена женщин, упоминающихся в родословии Христа. Девушки дали ответ, затмевающий седую марктвеновскую древность: "Марфа и Мария Магдалина". "Опустим завесу жалости над концом этой сцены".
Впрочем, это я немного отвлекся. Зачем я вспомнил о том, кто, хоть был и безбожником, но, по выражению Хемингуэя, стал отцом всей американской литературы? На днях у меня случилось яркое прикосновение к классике а-ля Марк Твен. Помните, у него в "Приключениях Тома Сойера" есть эпизод, когда Тома на занятиях воскресной школы спросили, кто были первыми учениками Иисуса Христа? И несчастный Том ответил: "Давид и Голиаф". Так вот, несколько дней назад я, как и все прогрессивное человечество, встречал Новый год. А встречал я его вместе с молодежью в нашей церкви. Когда настало время конкурсов, ведущий стал задавать вопросы библейского характера. Одна из команд, участвующая в конкурсах, состояла из юных особ, преимущественно "христианского происхождения". И вот их просят назвать имена женщин, упоминающихся в родословии Христа. Девушки дали ответ, затмевающий седую марктвеновскую древность: "Марфа и Мария Магдалина". "Опустим завесу жалости над концом этой сцены".
Вот такое прикосновение к классике. А вы говорите Марк Твен! "Прочь влияние извне", мы и сами еще не то можем!
